Немецкая сторона московской истории. Часть 2
Фабрика «Эйнем» — Красный Октябрь
Датой основания фирмы Эйнема считается 1851 год, когда Теодор Фердинанд фон Эйнем открыл на Арбате небольшую мастерскую по производству шоколада и конфет; в мастерской работали всего четыре мастера. В годы Крымской войны Эйнем поставлял продукцию на фронт, полученная прибыль позволила ему расширить производство и перевести фабрику на Мясницкую улицу. В 1869 году к Эйнему присоединился предприниматель Юлиус Гейс. Вдвоём они открыли кондитерский магазин на Театральной площади, закупили за рубежом новейшую паровую машину и построили первое здание фабрики на Софийской набережной Москвы-реки.
С каждого проданного фунта нового печенья Эйнем жертвовал пять копеек серебром, из которых половина суммы поступала в пользу благотворительных заведений Москвы, а другая половина — в пользу Немецкой школы для бедных и сирот. Первая официальная запись о фирме «Эйнем. Товарищество паровой фабрики шоколада, конфект и чайных печений» появляется в 1867 году в справочнике «Фабрично-заводские предприятия Российской империи». К этому времени фирма уже имела награды Всероссийских мануфактурных выставок: бронзовую (1864 год) и серебряную (1865) медали. Фирма производила карамель, конфеты, шоколад, какао-напитки, пастилу, печенье, бисквиты, пряники, глазированные фрукты, мармелад.
После смерти Эйнема в 1876 году фабрикой стал руководить Юлиус Гейс, однако ставшее популярным среди москвичей название компании он менять не стал.
В 1889 году в связи с расширением производства Гейс приобрёл несколько участков на Берсеневской набережной. Одним из первых зданий, построенных на новом участке, стал производственный корпус работы архитектора А. В. Флодина. В дальнейшем по проекту архитектора А. М. Калмыкова было возведено ещё несколько производственных корпусов и доходных домов, составивших основу ансамбля фабрики. Формирование ансамбля фабрики было завершено в 1914 году присоединением доходного дома Суконной фабрики, переоборудованного под гаражи. Всего для фабрики Эйнема на берсеневском участке, ставшем основным, было построено 23 здания.
В 1896 году на Всероссийской промышленно-художественной выставке в Нижнем Новгороде продукция «Эйнемъ» награждена золотой медалью, в 1900 фирма получает Гран-при на Всемирной выставке в Париже за ассортимент и качество шоколада. В 1913 году «Эйнемъ» удостаивается звания поставщика двора Его Императорского Величества.
К началу XX века фирма «Эйнем» владела двумя фабриками в Москве, филиалами в Симферополе и Риге, несколькими магазинами в Москве и Нижнем Новгороде.
После Октябрьской революции 1917 года фабрика была национализирована и стала называться «Государственная кондитерская фабрика № 1, бывшая Эйнем», в 1922 году была переименована в «Красный Октябрь».
Производство на фабрике не останавливали, и уже к 1925 году уровень производства 1913—1914 годов был перекрыт. В это время разрабатываются шоколад «Золотой ярлык», конфеты «Сливочная помадка с цукатом», «Сливочная тянучка», «Мишка косолапый» (выпускался товариществом «Эйнем» уже в начале XX века), «Южная ночь», ирис «Кис-кис». В конце 1930-х годов была проведена масштабная реконструкция зданий фабрики на Берсеневской набережной.
Во время Великой Отечественной войны производство кондитерских изделий на фабрике было практически приостановлено: выпускались шоколад «Гвардейский» и «Кола» с повышенным содержанием теобромина и кофеина. Кроме этого, производились концентраты каш и сигнальные шашки. За доблестный труд во имя Победы коллектив «Красного Октября» семь раз награждали переходящим Почётным знаменем Государственного комитета обороны. В 1946 году знамя было передано фабрике на вечное хранение.
В 2004 году открылась первая очередь Патриаршего моста, обеспечившего удобный подход к ближайшей станции метро («Кропоткинская»), с этого времени началось формирование выставочно-торгового комплекса на территории фабрики. 18 сентября 2004 года в помещениях бывших гаражей фабрики «Красный Октябрь» по инициативе художника Владимира Дубосарского был открыт культурный центр «АРТСтрелка», просуществовавший до 2009 года. Позднее на территории фабрики проходили многочисленные художественные выставки, ярмарки современного искусства, открылись художественные галереи.
В 2007 году производство было перенесено в новый корпус площадью 48 тысяч м² на территории Бабаевской фабрики на Малой Красносельской улице, а в бывшем фабричном комплексе остались музей, также и цеха по производству шоколада ручной работы, остальные площади сданы в аренду под несколько архитектурных бюро, конференц-центр Digital October, несколько выставочных центров, ресторанов и магазинов.
«Царь-аптека» Феррейна.
Первая аптека в Москве появилась в 1581 году, когда по просьбе Ивана IV английская королева Елизавета I прислала много лекарств и опытных «алхимистов».
Разместилась эта «Верхняя» или «Царева» аптека в Аптекарском приказе Кремля и обслуживала только царскую семью. Простому люду оставалось довольствоваться только лекарственными травами и средствами, которые можно было достать в лавках «зелейного» ряда Китай-города. Зелейщицы обещали вылечить любую болезнь, но после каждого смертельного случая их разгоняли. В 1672 году открылась «Новая аптека» в здании Гостиного двора. Лекарства доставляли из Англии, Германии, Голландии, а лекарственные травы выращивали в Аптекарском огороде. Но это заведение не вызывало доверия у горожан. Тогда 22 ноября 1701 года Петр I для предупреждения «мора» от приема «непотребных трав и лекарств» запретил их продажу на рынке, разрешив открывать частные аптеки только в Китай-городе, Белом городе и Земляном городе.
Грамоту на открытие аптеки в начале Мясницкой улицы получил Даниил Гурчин. После Гурчина аптека перешла Т. Мейеру, так как передавать аптечное дело по наследству было запрещено. 23 марта 1832 года бывшую аптеку Гурчина купил Карл Феррейн. Ее называли Старо-Никольской по монастырю Николы Старого в начале Никольской улицы. Но в марте 1862 года Карл Иванович, на тот момент уже почетный гражданин, перевез аптеку на противоположную сторону Никольской — в дом купца К.К. Шильбаха. В 1873 году Владимир Феррейн, сын Карла Ивановича, получил кредит под залог имущества и собственного дома, арендовал и перестроил часть соседнего здания Ремесленной управы. Со временем все помещения обустроили для обслуживания посетителей. Также у аптеки появились свои склады. Аптека Феррейна стала новым явлением в фармацевтике: те лекарства, которые раньше привозили из-за границы, сейчас тщательно изучали и анализировали, чтобы приготовить их аналоги. Появились даже специальные лаборатории: гистолого-бактериологическая, химико-аналитическая и химическая. Там проводили исследования, вскрытия, бальзамирования, анализы почвы, пищевых продуктов, воды, продукции химической промышленности, вели практические занятия по фармацевтическим дисциплинам и готовили новые кадры. К концу XIX века аптеке Феррейна стало тесно, и в феврале 1893 года в Московскую городскую управу поступило прошение построить новое пятиэтажное здание с помещением для продажи аптечного товара на первом этаже, аптекой на втором, лабораторией для приготовления лекарств на третьем, столовой на четвертом и складом на пятом. Но скоро появилось новое прошение — на четырехэтажное здание. В 1899 году московские газеты писали об открытии здания самой крупной аптеки, над входом в которую висела огромная вывеска «ФЕРРЕЙН». Газеты называли ее «Царь-аптека», наподобие Царь-пушки и Царь-колокола. В то время аптека уже не была магазином, промышляющим иноземными диковинками, скипидаром для покраски судов, материалом для фейерверков и отравой для мышей. Аптека заслужила уважение, а аптекарское дело стало прибыльным. Практически все владельцы следовали моде на стекло, которое создавало имидж серьезного заведения. Стекло использовали в интерьере, из стекла делали «стеклянки», в которых отпускали снадобья, витрины украшали большие стеклянные сосуды с живительными жидкостями, в кладовых хранились стеклянные банки для таблеток.
Аптека Феррейна была крупнейшей в Европе и имела безукоризненную репутацию. У входа стояло чучело огромного бурого медведя. В приемной струями французских духов бил фонтан. Просторные залы украшали зеркала в позолоченных рамах, позолоченные вазы, дубовые резные шкафы, мраморные лестницы, канделябры, статуи, подвешенные к потолку чучела крокодилов, рога носорогов как источник исцеляющего порошка.
В Подольском уезде Московской губернии (сейчас это Бутово) и в Крыму у Феррейнов были плантации лекарственных трав, в Мологе Ярославской губернии — химическая фабрика, а в деревне Нижние Котлы (метро «Нагатинская») — крупный фармацевтический завод. Во время Первой мировой войны, когда был дефицит лекарств, предприятие выпускало около 300 препаратов. А сейчас этот завод называется «Ферейн» с одной «р», чтобы использовать имя, не разделяя доходы с семьями потомков Феррейнов.
Утром 28 мая 1915 года в аптеку Феррейна ворвались погромщики. Они достали из подвалов и выпили все запасы спирта. А затем пошли дальше громить немецкие заводы и поджигать квартиры владельцев с немецкими фамилиями. Не удивительно, что в 1917 году вся семья Феррейнов спешно покинула Россию — на столе даже остался недоеденный обед. Бывшая аптека Феррейн в советское время стала называться сначала «Центральной», потом «№1». В течение многих лет она действительно была лучшей и самой известной в городе: считалось, что там можно купить любое лекарство.
Кафедральный собор святых Петра и Павла.
Приход церкви святых Петра и Павла в Москве — один из старейших лютеранских приходов в России. Собор является одной из двух действующих официальных лютеранских церквей в Москве, наряду с церковью Святой Троицы на Введенском кладбище.
Община церкви была образована в 1626 году, когда от старой московской лютеранской общины святого Михаила отделилась новая община под руководством пастора Якоба Нойенбурга. В 1632 году была снесена первая церковь общины близ Чистых прудов. Вторая церковь простояла чуть более 10 лет. По инициативе генерала Николая Баумана в 1647 году недалеко от моста на реке Яуза было возведена «Офицерская церковь», но и это место у общины было отнято. В 1649 году Соборным уложением европейцам вообще запретили покупать недвижимость в столице.
Генерал Бауман купил вместе с художником Петром Инглисом новую строительную площадку в Немецкой слободе. Там был вторично основан лютеранский молитвенный дом, на месте которого в 1664 году появилась маленькая деревянная церковь. В 1667 году эту церковь снесли и на том же месте построили большую деревянную церковь, а также дом пастора и школьное здание. Освящение церкви состоялось в 1669 году. В 1670 году земельный участок, на котором находились эти три строения, перешёл в официальное владение общины по дарственной царя Алексея Михайловича.
В 1694 году в присутствии Петра Великого был заложен фундамент для строительства новой каменной церкви с колокольней, а в 1695 году её освятили во имя святых апостолов Петра и Павла. Эта «Новая церковь» трижды горела (в 1711, 1737 и 1748 году), но её всегда восстанавливали. Однако после сильнейшего пожара 1812 года, когда была сгорела большая часть Москвы, восстановление не удалось. Община во главе с пастором церкви Фридрихом Гёрингом нашла временное убежище в построенном молитвенном доме, который был освящен 13 декабря 1814 года
В 1817 году община выкупила усадьбу Лопухиных близ улицы Покровки в Космодамианском переулке (с 1922 года — Старосадский переулок). 15 июня 1818 года в присутствии короля Пруссии Фридриха Вильгельма III была заложена церковь свв. Петра и Павла. На деньги короля Пруссии, а также императора Александра I, предоставившего ссуду в размере 40 000 рублей, из которых общине нужно было погасить только 33 000 рублей, началась перестройка купленного дома под церковь, возведения купола и креста. 18 (30) августа 1819 года эта новая постройка была освящена. Петропавловский приход стал крупнейшим среди протестантских приходов Москвы. В числе общины было немало богатых промышленников, финансистов, представителей дворянского рода. В феврале 1837 года в церкви впервые зазвучал орган, а 4 мая 1843 года в церкви состоялся органный концерт Ференца Листа.
Когда в середине XIX века число прихожан превысило 6 тысяч, было принято решение о реконструкции храма по плану архитектора А. А. Мейнгарда в неоготическом стиле, которое завершилось в январе 1862 года. В 1863 году на башню был поднят колокол, подаренный кайзером Вильгельмом I. В этой церкви в 1896 году дал органный концерт органист церкви Сен-Сюльпис, профессор Парижской консерватории Шарль-Мари Видор[2].
К концу XIX века община насчитывала 17 тысяч человек (14 тысяч немцев, 2 тысячи латышей, 600 эстонцев, 150 финнов и шведов). Богослужения совершались не только на немецком, но также на латышском и эстонском языках. В связи с увеличением численности прихожан встал вопрос о перестройке церкви с целью её расширения. В 1898 году последовало решение о строительстве церкви, рассчитанной на 1700 мест, которое в 1903—1905 годах было выполнено по проекту Уильяма Валькота архитектором В. А. Коссовым. После отказа В. А. Коссова, вызванного конфликтом со строителями, игнорировавшими заявление автора проекта о прогибе в своде здания, строительством церкви руководил инженер А. Ф. Лолейт
В мае 1915 года по Москве прокатилась волна антинемецких погромов, которые нанесли собору материальный ущерб. В связи c декретом «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» Совета народных комиссаров РСФСР от 23 января 1918 года, всё имущество было национализировано, несмотря на то, что прихожанами церкви были в основном подданные Германии и других иностранных государств, а церковная утварь большей частью была приобретена на добровольные пожертвования и иностранные средства. Кроме того, прекратили своё существование учебные заведения при церкви. Моссовет потребовал от прихода св. Петра и Павла сдать в трёхдневный срок в банк все ценные бумаги и наличные деньги, а летом 1918 года все члены церковного совета были оштрафованы на 100 рублей каждый за отказ признать имущество церкви государственной собственностью, что трактовалось как «неисполнение распоряжений юридического отдела Моссовета». Дальнейшее пользование зданием собора было по заключённому договору.
В 1924 году, после переноса столицы России из Петрограда в Москву, лютеранская церковь святых Петра и Павла получила статус кафедрального собора, главного лютеранского собора в СССР. В Москву был перенесен церковный центр — резиденция епископа и Высший церковный совет. В первые годы советской власти из богатейшего собора свв. Петра и Павла были изъяты ценности, уменьшалось количество прихожан.
Несмотря на протесты членов общины, в 1928 году была закрыта и разрушена лютеранская церковь св. Михаила в Немецкой слободе, от которой сохранились алтарная Библия 1665 года, алтарь в стиле барокко 1764 года, орган «Вильгельм Зауэр»1898 года, а также крест епископа Майера — все эти реликвии в настоящее время находятся в Петропавловском соборе. В ноябре 1936 года пастор Александр Штрек вместе с членами церковного совета были арестованы и расстреляны, а службы прекращены. На этом существование общины прекратилось. 17 июля 1938 года Моссовет и Мособлисполком объединённым постановлением за № 20 на основании того, что «церковь бездействует и разрушается[6], передали здание Красногвардейскому райсовету под кинотеатр. Спустя три месяца райсовету было выделены средства на работы по переоборудованию церкви под кинотеатр, который тресту Москино было поручено открыть к очередной годовщине Октябрьской революции. Открытие кинотеатра, которое состоялось в мае 1939 года, подверглось осуждению в немецком журнале «Христианский мир». Затем собор передали студии «Диафильм», которая произвела перепланировку здания: основной объем был разделён на несколько этажей, а интерьер собора — полностью уничтожен. Перед VI Всемирным фестивалем молодёжи и студентов в 1957 году был разобран шпиль собора. Юридически Евангелическо-лютеранская церковь в России никогда не закрывалась, но вследствие репрессий фактически прекратила существование к концу 1938 года. Спустя 50 лет, в 1988 году церковь вновь конституировалась во главе с епископом Харальдом Калныньшем. В 1990—1991 годах новая страница открылась также в жизни общины свв. Петра и Павла. В мае 1991 года инициативная группа подала документы на регистрацию в Управление юстиции Моссовета, а уже 7 июня того же года община получила свидетельство о регистрации.
Студия «Диафильм», которая на тот момент распоряжалась всем комплексом зданий, была готова выделить небольшое помещение для совершения богослужений. 4 сентября 1991 года епископ Калныньш и пастор Штефан Редер совершили первое богослужение в просмотровом зале студии, находившемся на месте нынешних органных хоров. С этого времени богослужения совершались каждое воскресенье, а в 1992 году в общине появился первый постоянный пастор. В июле 1992 года постановлением Правительства Москвы лютеранам было передано в пользование здание собора, затем, в несколько этапов, ещё несколько зданий комплекса. Однако, возникли проблемы с отселением «Диафильма», которые удалось разрешить только к середине 1997 года. В том же году начались восстановительные работы в алтарной части собора, где был оборудован церковный зал на 200 мест, освящённый в первое воскресенье октября 1998 года. В этом зале богослужения проходили вплоть до лета 2004 года. До 2004 года были проведены предреставрационные работы по демонтажу оставшихся после «Диафильма» коммуникаций. При поддержке города была смонтирована новая электроподстанция, заменены утеплительный слой сводов и кровля, а на основании старых фотографий восстановлен западный фасад с главным входом и неоготическое окно-роза.
В 2004 году, когда собор нашёл спонсоров среди частных лиц и организаций, появилась возможность приступить к масштабным работам по восстановлению исторического облика собора с учётом современных технических требований. На период проведения работ община вернулась в здание капеллы.
В 2004—2008 годах зал был освобождён от лишних перекрытий и перегородок, отреставрированы свод, стены и сильно повреждённые колонны. Восстановлена галерея, опоясывающая зал с трёх сторон, изготовлены новые и отреставрированы старые двери, установлены новые дубовые скамьи. Осуществлён монтаж отреставрированного органа, мраморного пола и витражей в окнах апсиды. Кроме того, были проведены работы по восстановлению и гидроизоляции подвалов, монтажу систем электроснабжения, отопления и вентиляции. Изменения претерпела и окружающая собор территория: во дворе были сняты многолетние наслоения асфальта, вследствие чего его уровень опустился почти до уровня 1905 года.
Алтарь собора (современный вид)
18 декабря 2005 года, в день столетия со дня первого освящения, совершено повторное освящение престола. 30 ноября 2008 года, в 1-е воскресенье Адвента, во время торжественного богослужения состоялось освящение собора. В январе 2010 года был полностью восстановлен шпиль, высота собора со шпилем составила 62 метра.
В июле 2011 года студенты Рижской художественной школы установили в соборе созданные из ценных пород дуба, липы и сосны, новый неоготический алтарь с резными стрельчатыми арками и шпилями, подвесную кафедру с балдахином, новую купель, подставку для пасхальной свечи, а также балюстраду, отделяющую алтарную часть от центрального нефа, тем самым преобразив алтарное пространство собора.
25 октября 2017 года в присутствии президента ФРГ Франка-Вальтера Штайнмайера в соборе состоялась символическая церемония передачи храма в собственность Евангелическо-Лютеранской церкви России.
«У Гааза нет отказа»
Фёдор (Иванович) Петро́вич Га́аз — московский врач немецкого происхождения, филантроп, известный под именем «святой доктор». Член Московского тюремного комитета и главный врач московских тюрем.
В 1806 г. приехал в Россию в качестве домашнего врача семейства Репниных-Волконских. В 1809 и 1810 годах совершил путешествия по Кавказу для изучения минеральных источников (ныне Кавказские Минеральные Воды). Исследовал источники в Кисловодске, открыл источники Железноводска, первым сообщил об источниках в Ессентуках (хотя и не придал им важного значения). Во время Отечественной войны 1812 года работал в качестве хирурга в Русской армии.
С 1813 года, после кратковременной поездки на родину, жил и работал в Москве. Фактически посвятил свою жизнь облегчению участи заключённых и ссыльных. Он боролся за улучшение жизни узников: добился, чтобы от кандалов освобождали стариков и больных; упразднения в Москве железного прута, к которому приковывали по 12 ссыльных, следовавших в Сибирь; отмены бритья половины головы у женщин. По его инициативе были открыты тюремная больница и школа для детей арестантов. Постоянно принимал и снабжал лекарствами бедных больных. Боролся за отмену права помещиков ссылать крепостных. На благотворительность ушли все его сбережения, любой мог попросить у Гааза помощи, после чего по Москве пошла поговорка «У Гааза нет отказа».
За свою благотворительную деятельность был представлен московским губернатором Д. С. Ланским к ордену Святого Владимира 4-й степени; этот знак отличия Гааз очень ценил и неизменно носил его до смерти на своём поношенном, но всегда опрятном фраке.
Бюст доктора Гааза работы Н. А. Андреева установлен в 1909 году в Малом Казённом переулке во дворе бывшей «Полицейской больницы» по инициативе главврача С. В. Пучкова. На памятнике — девиз доктора Гааза, позаимстованный у апостола Павла: «Спешите делать добро», так же имя Гааза носит частная московская немецкая школа в районе Тропарёво-Никулино.
Похоронен на Введенском кладбище в Москве; в последний путь его провожала 20-тысячная толпа
В 2011 году в архиепархии Кёльна начался канонический процесс причисления Фёдора Гааза к лику блаженных. В декабре 2015 года в соборе Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии был объявлен эдикт архиепископа Паоло Пецци о намерении открыть епархиальное исследование о героических добродетелях и святости Фёдора Гааза. А 9 января 2016 года во время торжественной Мессы в Кафедральном соборе в Москве была открыта епархиальная стадия процесса канонизации Слуги Божия Фридриха Йозефа (Фёдора Петровича) Гааза, называемого «святым доктором Москвы».
В романе Ф. М. Достоевского «Идиот» один из персонажей рассказывает другому о Гаазе (не называя его по имени):
Евангелическая больница — Институт мозга.
Евангелическая больница — историческое здание в Москве, выявленный объект культурного наследия, построенное на средства московских немецких лютеранских общин и меценатов, для амбулаторного и стационарного лечения людей вне зависимости от национальности и вероисповедания. Бедных из евангелических приходов в этой больнице лечили и снабжали лекарствами бесплатно. Медицинский персонал состоял преимущественно из немцев.
После революции 1917 года в здании располагался Институт гигиены труда и профзаболеваний, а с 1953 года и по настоящее время здание занимает Институт мозга Российской академии медицинских наук.
В структуре института — Музей эволюции мозга. Институт основан по ходатайству В. М. Бехтерева в 1928 для систематического изучения архитектоники человеческого мозга, а также как Музей мозга, или же, по выражению Бехтерева, «Пантеон», сфера научных интересов учреждения включала поиск особенностей, объяснивших бы «необыкновенную гениальность вождя мирового пролетариата». Исследованием мозга Ленина в Институте руководил известный немецкий анатом и нейролог Оскар Фогт. Деятельность института в советское время была засекречена, по слухам и легендам там велись опыты и работы направленные на поиск пути создания сверхчеловека и универсального солдата.
С 2006 года здание Лютеранской больницы практически не охранялось, поэтому часть лабораторного оборудования и материалов была разграблена.
Кусок Берлинской стены — памятник Свободе.
Один из необычных парных монументов — Памятник Свободе — воздвигнут в начале 1990-х одновременно в столицах России и Германии.
В Москве, возле общественного центра имени Андрея Сахарова и в центре Берлина, скульпторами А. Григорьевым и Д. Митлянским — установлены два фрагмента разрушенной Берлинской стены, которые словно прорывают летящие бабочки, символизируя идею свободы. К сожалению, одного из них, Алексея Григорьева, больше нет. Как рассказал Deutsche Welle его коллега, именно он был главным автором идеи монументальной композиции. Но настоящим «отцом» памятника может считаться доктор Райнер Хильдебрант (Rainer Hildebrandt), тоже ныне покойный. место расположения фрагмента Берлинской стены в Москве — не самое посещаемое. Памятник стоит вдали от туристических маршрутов, и случайные прохожие на берег Яузы рядом с Садовым кольцом заходят нечасто. Правда, если бы символический фрагмент стены устанавливали сегодня, то событие не имело бы такого резонанса, как тогда, считает Людмила Веселовская.
Берлинская стена существовала с 13 августа 1961 до осени 1989 года и имела протяжённость 155 км, в том числе в черте Берлина 43,1 км. После разрушения стены её фрагменты быстро превратились в объекты торговли. Многие фрагменты стены оказались в США (например, в офисе корпорации Microsoft, штаб-квартире ЦРУ, у музея Рональда Рейгана) и в других странах мира.
Усадьба «Лефортово».
Говорят, что именно здесь Пётр I впервые встретил одного из своих сподвижников и будущего закадычного друга — Франца Лефорта.
Раньше на месте Лефортово стояла слобода с иноземцами, поселившимися здесь после Ливонской войны. Эту слободу на берегу Яузы разграбили поляки во время царствования Лжедмитрия II. Постепенно именно здесь сложилось что-то вроде «посольского» предместья Москвы.
В 1696—1697 годах началось строительство усадьбы, в которой по замыслу Петра I планировалось проводить торжественные приёмы. Официально дом возводился для друга императора генерала Франца Лефорта в качестве награды за взятие Азова. Поэтому в здании предполагалось обустроить как жилую часть, так и просторные парадные залы. Место для имения выбрали перед невысоким обрывом у правого берега Яузы, на нижней площадке обустроили пруд и сад. Все строительные работы осуществлялись за счёт императора. После смерти Франца Лефорта его вдове предоставили в распоряжение прежнюю усадьбу, находившуюся в южной части Немецкой слободы. Новопостроенный дом князя перешёл в ведомство Посольского приказа и использовался для приёма иностранных посланников и проведения торжественных мероприятий. В этот период начались первые выходы женщин «в свет», ставшие обязательной частью петровских ассамблей. В 1702-м в стенах имения проходила свадьба царского шута Феофилакта Шанского. В этом же году в главном зале строения обустроили потешный театр, пока для труппы возводилось собственное здание. По мнению историка Ивана Голикова, в усадьбе также проводили военные советы.
В декабре 1706 года сгорела усадьба графа Александра Меншикова в Семёновской слободе. Историк Григорий Васильевич Есипов указывает, что после этого Пётр I пожаловал ему бывший дом Лефорта и две тысячи рублей на реконструкцию. Тем не менее некоторые исследователи полагают, что эти два события могли быть не связаны. Из сохранившейся челобитной каменных мастеров известно, что строительство велось в 1708—1710 годах, но точные даты начала и окончания работ неизвестны. Историк Михаил Иванович Вострышев указывает, что реконструкция проходила в 1707—1708 годах
В 1727 году Меншикова обвинили в казнокрадстве и злоупотреблении властью, его лишили всех титулов, имущества и сослали в Раненбург, а затем в Берёзов. Бывший его дом на Яузе переименовали в Лефортовский дворец, по характеру расположения близ Лефортовской слободы. Перед коронацией Петра II комплекс отремонтировали, и вскоре после венчания на престол император поселился во дворце. Осенью 1728-го в стенах дома умерла сестра молодого государя княжна Наталия Алексеевна, после чего он ненадолго покинул имение, но вскоре вернулся в свою резиденцию. 19 (30) ноября 1729 года во дворце Лефорта монарх обручился с княжной Екатериной Долгоруковой, но уже в январе 1730-го скончался от оспы незадолго перед свадьбой.
Пожар 1754 года разрушил все четыре корпуса Лефортовского дворца, о чём сообщал квартирмейстер Ефим Ласунский.
В конце XVIII века архитектор Матвей Казаков спроектировал перестройку нескольких усадеб на правом берегу Яузы. По его задумке особняк Безбородко, Лефортовский и Марлинский дворцы должны были объединить переходами. При этом во внутреннем дворе Лефортовского дворца планировалось возвести полукруглый деревянный забор с проездом к воротам, чтобы скрыть хозяйственные корпуса. Вместо деревянной ограды в центре площади построили два одноэтажных здания, в которых расположились кухни и другие службы. Под руководством Казакова в главном корпусе по бокам среднего объёма возвели две лестницы и изменили планировку нескольких комнат, барочный декор фасадов заменили ампирным. Во время коронационных торжеств Павла I в Лефортовском дворце поселились придворные.
В январе 1804 года пустующий комплекс занял архив Военной конторы. Во время Отечественной войны 1812-го строения переоборудовали под госпиталь. На планах, показывающих разрушения Москвы после пожара, Лефортовский дворец изображён сильно повреждённым. В 1826-м строение перешло в распоряжение Московского военного госпиталя, в этот период ветхое здание населяли служащие подвижных инвалидных войск, обслуживавшие больницу. Через девять лет здание передали в военное ведомство, и в 1840—1850 годах в дворцовых палатах проходили ремонт, перепланировка и надстройка третьим этажом. К 1865-му в них разместилось отделение архива Инспекторского департамента Военного министерства, на его базе организовали Московский Общий архив Главного штаба, получивший также название Лефортовский. В дальнейшем комплекс служил военным и гражданским нуждам, в разное время в нём существовали кадетские корпуса, офицерские и чиновничьи квартиры, военное училище, подразделение латышских стрелков, окружное инженерное управление.
К 1925 году во дворце располагались крупнейшие дореволюционные военные архивы: Лефортовский, Военно-учёный, Московский военно-окружной и Архив документов Первой мировой войны. На их основе был создан Центральный военно-исторический архив СССР. При этом часть корпусов продолжали использовать под жилые помещения, в частности в них проживали семьи работников организации. Среди известных обитателей — кинорежиссёр Сергей Васильев и актёр Лев Дуров. В 1932 году на базе комплекса также начал действовать Российский государственный архив фонодокументов. В этот период проходила перепланировка дворца, однако из-за нехватки средств партийные комиссии сообщали о ветхом состоянии объекта.
В 1995 году Российский государственный военно-исторический архив, расположенный в Лефортовском дворце, признали особо ценным объектом культурного наследия. С 2000 года работники архива проводили планомерные работы для улучшения условий хранения: установили современную пожарную сигнализацию и обновили инженерные системы. В 2014-м на территории комплекса проходила масштабная реставрация. Рабочие открыли и восстановили старые элементы фасадов — световые окна и консоли. По состоянию на 2017 год, часть помещений занимали служащие при 1-й Московской военной гимназии.
Дангауэровка.
Данга́уэровка (также Данга́уэровская слобода́) — микрорайон в Москве на территории Лефортово, образованный как рабочий посёлок («соцгородок») в 1928—1932 годах по проекту архитекторов Михаила Мотылёва, В. Вегнера, Бориса Блохина, Евгения Шервинского, Николая Молокова, Ивана Звездина, Даниила Фридмана.
Даунгауэровская слобода возникла в 1869 году, когда немецкие коммерсанты Генрих Карл (Андрей Карлович) Дангауэр и Христиан Вильгельм (Василий Васильевич) Кайзер выкупили здесь землю для размещения мощностей котельно-литейного «Товарищества Дангауэра и Кайзера». После революции 1917 года завод был переименован в «Котлоаппарат», а с 1931-го носит название «Компрессор». В этот период слобода включала в себя около 20 рабочих поселков, а вся местность получила название Дангауэровская слободка, или просто Дангауэровка. В XIX веке Дангауэровка представляла собой неблагоустроенную окраину Москвы с простыми строениями без водопровода, мостовых и освещения. Слева от Дангауэровской слободы проходил Владимирский тракт — кандальная Владимирка, по которому ссыльных вели на каторгу из Москвы в Сибирь. Сейчас на его основе выстроена федеральная трасса М-7, а часть Владимировского тракта в пределах Дангауэровки в 1919 году по инициативе Анатолия Луначарского переименована в шоссе Энтузиастов.
Рабочие Даунгауэровки жили в обычных для того времени деревянных бараках, но такой жилой фонд быстро ветшал. В 20-х годах XX века стало очевидным, что вместо бараков необходимо построить современное благоустроенное жилье. В 1927—1928 годах появился проект постройки на месте старой Дангауэровки нового, показательного рабочего посёлка, так называемого «соцгородка». Центральной улицей обновлённого района выбрали Первую Синичкину, позднее переименованную в Авиамоторную. Одним из первых домов, появившихся на ней, был П-образный пятиэтажный дом № 49. Примерно в это же время в Дангауэровке был построен дом № 28 на шоссе Энтузиастов. Здание клуба «Пролетарий», позже получившего титул дома культуры завода «Компрессор», было построено в 1927—1929 годах. Из запланированных четырёх П-образных домов по проекту 1927—1928 годов было построено только два. В 1929 году были построены два здания, спроектированные как жилые дома: № 28 по Авиамоторной улице и № 2 по 3-й Кабельной. Это были два одинаковых тринадцатиподъездных дома из пяти секций, высотой в пять-семь этажей S-образной формы. В 1931 году, когда была реализована лишь незначительная часть запроектированной Дангауэровки, появился проект создания рядом с посёлком огромного Электрогородка — промышленной зоны, где должны были расположиться предприятия, связанные с энергетикой. По новому проекту территория этого городка занимала большую часть территории, изначально выделенной под рабочий посёлок. Прямоугольные корпуса предполагалось построить параллельно Авиамоторной улице, но уже при сооружении трёх из них от строительства Электрогородка отказались. Позже территория между Авиамоторной улицей и Малым кольцом Московской железной дороги была застроена промышленными предприятиями вместо жилых домов, проектируемых трестом Мотылёва в 1927—1928 годах. Оставшееся пространство уплотнили в конце 1930-х пятиэтажными кирпичными домами по типовым проектам, которые в народе называли «сталинками». В 1950—1970-х годах застройка посёлка велась панельно-сборными домами, что нарушило целостность первоначального ансамбля, решённого в конструктивистском стиле. Жилые здания посёлка строились параллельно друг другу по принципу «строчной застройки», в соответствии с которым торцевая часть домов была обращена к главной улице, а фасады расположены друг напротив друга. Подобная система была широко распространена при застройке в стиле конструктивизма 1930-х годов. Строчная застройка имеет ряд гигиенических преимуществ по сравнению с застройкой закрытыми глухими дворами: обладает хорошей проветриваемостью и оптимальным инсоляционным режимом. Эти здания, построенные в общем стиле из качественного кирпича и оштукатуренные, отличаются друг от друга окнами, балконами, крышами и другими элементами. Дома имеют пять или семь этажей, у многих в более поздние годы снаружи были пристроены лифты. Квартиры преимущественно были трёх- или четырёхкомнатными с общей кухней и туалетом, ванные комнаты отсутствовали. Чаще всего эти квартиры были коммунальными, в которых одновременно проживали от трёх до шести семей.
Дом 20Г по шоссе Энтузиастов был снесён в 2000-е годы, последним из четырёх корпусов 20-го дома. Вместе с корпусами А, Б и В он составлял единый ансамбль 1929 года постройки — «квартал строчной застройки», выходящий торцами на шоссе Энтузиастов. На этом месте разместили спортивную площадку.
Проходная арка в доме 22/12 по Авиамоторной улице высотой в два этажа и шириной более 10 метров была значительно сужена, для того чтобы создать дополнительные помещения под аренду.
Киот на фасаде здания 22/12 по Авиамоторной улице магазином «Дикси» превращён в вытяжку (2017 г.)
Та же судьба постигла арку в доме 10 по 2-й Кабельной улице.
Экспертная оценка Мосгорнаследия подтвердила ценность рабочего посёлка, он не будет подвержен реновации 2017 года, микрорайон сохранят наряду с сорока другими, что крайне сомнительно, глядя на отношение мэрии к памятникам архитектуры и растущие аппетиты застройщиков.
Все места на карте
Датой основания фирмы Эйнема считается 1851 год, когда Теодор Фердинанд фон Эйнем открыл на Арбате небольшую мастерскую по производству шоколада и конфет; в мастерской работали всего четыре мастера. В годы Крымской войны Эйнем поставлял продукцию на фронт, полученная прибыль позволила ему расширить производство и перевести фабрику на Мясницкую улицу. В 1869 году к Эйнему присоединился предприниматель Юлиус Гейс. Вдвоём они открыли кондитерский магазин на Театральной площади, закупили за рубежом новейшую паровую машину и построили первое здание фабрики на Софийской набережной Москвы-реки.
С каждого проданного фунта нового печенья Эйнем жертвовал пять копеек серебром, из которых половина суммы поступала в пользу благотворительных заведений Москвы, а другая половина — в пользу Немецкой школы для бедных и сирот. Первая официальная запись о фирме «Эйнем. Товарищество паровой фабрики шоколада, конфект и чайных печений» появляется в 1867 году в справочнике «Фабрично-заводские предприятия Российской империи». К этому времени фирма уже имела награды Всероссийских мануфактурных выставок: бронзовую (1864 год) и серебряную (1865) медали. Фирма производила карамель, конфеты, шоколад, какао-напитки, пастилу, печенье, бисквиты, пряники, глазированные фрукты, мармелад.
После смерти Эйнема в 1876 году фабрикой стал руководить Юлиус Гейс, однако ставшее популярным среди москвичей название компании он менять не стал.
В 1889 году в связи с расширением производства Гейс приобрёл несколько участков на Берсеневской набережной. Одним из первых зданий, построенных на новом участке, стал производственный корпус работы архитектора А. В. Флодина. В дальнейшем по проекту архитектора А. М. Калмыкова было возведено ещё несколько производственных корпусов и доходных домов, составивших основу ансамбля фабрики. Формирование ансамбля фабрики было завершено в 1914 году присоединением доходного дома Суконной фабрики, переоборудованного под гаражи. Всего для фабрики Эйнема на берсеневском участке, ставшем основным, было построено 23 здания.
В 1896 году на Всероссийской промышленно-художественной выставке в Нижнем Новгороде продукция «Эйнемъ» награждена золотой медалью, в 1900 фирма получает Гран-при на Всемирной выставке в Париже за ассортимент и качество шоколада. В 1913 году «Эйнемъ» удостаивается звания поставщика двора Его Императорского Величества.
К началу XX века фирма «Эйнем» владела двумя фабриками в Москве, филиалами в Симферополе и Риге, несколькими магазинами в Москве и Нижнем Новгороде.
После Октябрьской революции 1917 года фабрика была национализирована и стала называться «Государственная кондитерская фабрика № 1, бывшая Эйнем», в 1922 году была переименована в «Красный Октябрь».
Производство на фабрике не останавливали, и уже к 1925 году уровень производства 1913—1914 годов был перекрыт. В это время разрабатываются шоколад «Золотой ярлык», конфеты «Сливочная помадка с цукатом», «Сливочная тянучка», «Мишка косолапый» (выпускался товариществом «Эйнем» уже в начале XX века), «Южная ночь», ирис «Кис-кис». В конце 1930-х годов была проведена масштабная реконструкция зданий фабрики на Берсеневской набережной.
Во время Великой Отечественной войны производство кондитерских изделий на фабрике было практически приостановлено: выпускались шоколад «Гвардейский» и «Кола» с повышенным содержанием теобромина и кофеина. Кроме этого, производились концентраты каш и сигнальные шашки. За доблестный труд во имя Победы коллектив «Красного Октября» семь раз награждали переходящим Почётным знаменем Государственного комитета обороны. В 1946 году знамя было передано фабрике на вечное хранение.
В 2004 году открылась первая очередь Патриаршего моста, обеспечившего удобный подход к ближайшей станции метро («Кропоткинская»), с этого времени началось формирование выставочно-торгового комплекса на территории фабрики. 18 сентября 2004 года в помещениях бывших гаражей фабрики «Красный Октябрь» по инициативе художника Владимира Дубосарского был открыт культурный центр «АРТСтрелка», просуществовавший до 2009 года. Позднее на территории фабрики проходили многочисленные художественные выставки, ярмарки современного искусства, открылись художественные галереи.
В 2007 году производство было перенесено в новый корпус площадью 48 тысяч м² на территории Бабаевской фабрики на Малой Красносельской улице, а в бывшем фабричном комплексе остались музей, также и цеха по производству шоколада ручной работы, остальные площади сданы в аренду под несколько архитектурных бюро, конференц-центр Digital October, несколько выставочных центров, ресторанов и магазинов.
«Царь-аптека» Феррейна.
Первая аптека в Москве появилась в 1581 году, когда по просьбе Ивана IV английская королева Елизавета I прислала много лекарств и опытных «алхимистов».
Разместилась эта «Верхняя» или «Царева» аптека в Аптекарском приказе Кремля и обслуживала только царскую семью. Простому люду оставалось довольствоваться только лекарственными травами и средствами, которые можно было достать в лавках «зелейного» ряда Китай-города. Зелейщицы обещали вылечить любую болезнь, но после каждого смертельного случая их разгоняли. В 1672 году открылась «Новая аптека» в здании Гостиного двора. Лекарства доставляли из Англии, Германии, Голландии, а лекарственные травы выращивали в Аптекарском огороде. Но это заведение не вызывало доверия у горожан. Тогда 22 ноября 1701 года Петр I для предупреждения «мора» от приема «непотребных трав и лекарств» запретил их продажу на рынке, разрешив открывать частные аптеки только в Китай-городе, Белом городе и Земляном городе.
Продавать лекарство ценой мерной… держать всякие лекарства, лекарственные спирты и целительные напитки, а виноградного или какого нелекарственного питья не держать и в чарки, и в кружки, и в ведра, и бочками того питья не продавать, а если кто учнет держать и продавать вин и водки, явлено быть в жестоком наказании. Пётр I"
Грамоту на открытие аптеки в начале Мясницкой улицы получил Даниил Гурчин. После Гурчина аптека перешла Т. Мейеру, так как передавать аптечное дело по наследству было запрещено. 23 марта 1832 года бывшую аптеку Гурчина купил Карл Феррейн. Ее называли Старо-Никольской по монастырю Николы Старого в начале Никольской улицы. Но в марте 1862 года Карл Иванович, на тот момент уже почетный гражданин, перевез аптеку на противоположную сторону Никольской — в дом купца К.К. Шильбаха. В 1873 году Владимир Феррейн, сын Карла Ивановича, получил кредит под залог имущества и собственного дома, арендовал и перестроил часть соседнего здания Ремесленной управы. Со временем все помещения обустроили для обслуживания посетителей. Также у аптеки появились свои склады. Аптека Феррейна стала новым явлением в фармацевтике: те лекарства, которые раньше привозили из-за границы, сейчас тщательно изучали и анализировали, чтобы приготовить их аналоги. Появились даже специальные лаборатории: гистолого-бактериологическая, химико-аналитическая и химическая. Там проводили исследования, вскрытия, бальзамирования, анализы почвы, пищевых продуктов, воды, продукции химической промышленности, вели практические занятия по фармацевтическим дисциплинам и готовили новые кадры. К концу XIX века аптеке Феррейна стало тесно, и в феврале 1893 года в Московскую городскую управу поступило прошение построить новое пятиэтажное здание с помещением для продажи аптечного товара на первом этаже, аптекой на втором, лабораторией для приготовления лекарств на третьем, столовой на четвертом и складом на пятом. Но скоро появилось новое прошение — на четырехэтажное здание. В 1899 году московские газеты писали об открытии здания самой крупной аптеки, над входом в которую висела огромная вывеска «ФЕРРЕЙН». Газеты называли ее «Царь-аптека», наподобие Царь-пушки и Царь-колокола. В то время аптека уже не была магазином, промышляющим иноземными диковинками, скипидаром для покраски судов, материалом для фейерверков и отравой для мышей. Аптека заслужила уважение, а аптекарское дело стало прибыльным. Практически все владельцы следовали моде на стекло, которое создавало имидж серьезного заведения. Стекло использовали в интерьере, из стекла делали «стеклянки», в которых отпускали снадобья, витрины украшали большие стеклянные сосуды с живительными жидкостями, в кладовых хранились стеклянные банки для таблеток.
Аптека Феррейна была крупнейшей в Европе и имела безукоризненную репутацию. У входа стояло чучело огромного бурого медведя. В приемной струями французских духов бил фонтан. Просторные залы украшали зеркала в позолоченных рамах, позолоченные вазы, дубовые резные шкафы, мраморные лестницы, канделябры, статуи, подвешенные к потолку чучела крокодилов, рога носорогов как источник исцеляющего порошка.
В Подольском уезде Московской губернии (сейчас это Бутово) и в Крыму у Феррейнов были плантации лекарственных трав, в Мологе Ярославской губернии — химическая фабрика, а в деревне Нижние Котлы (метро «Нагатинская») — крупный фармацевтический завод. Во время Первой мировой войны, когда был дефицит лекарств, предприятие выпускало около 300 препаратов. А сейчас этот завод называется «Ферейн» с одной «р», чтобы использовать имя, не разделяя доходы с семьями потомков Феррейнов.
Утром 28 мая 1915 года в аптеку Феррейна ворвались погромщики. Они достали из подвалов и выпили все запасы спирта. А затем пошли дальше громить немецкие заводы и поджигать квартиры владельцев с немецкими фамилиями. Не удивительно, что в 1917 году вся семья Феррейнов спешно покинула Россию — на столе даже остался недоеденный обед. Бывшая аптека Феррейн в советское время стала называться сначала «Центральной», потом «№1». В течение многих лет она действительно была лучшей и самой известной в городе: считалось, что там можно купить любое лекарство.
Кафедральный собор святых Петра и Павла.
Приход церкви святых Петра и Павла в Москве — один из старейших лютеранских приходов в России. Собор является одной из двух действующих официальных лютеранских церквей в Москве, наряду с церковью Святой Троицы на Введенском кладбище.
Община церкви была образована в 1626 году, когда от старой московской лютеранской общины святого Михаила отделилась новая община под руководством пастора Якоба Нойенбурга. В 1632 году была снесена первая церковь общины близ Чистых прудов. Вторая церковь простояла чуть более 10 лет. По инициативе генерала Николая Баумана в 1647 году недалеко от моста на реке Яуза было возведена «Офицерская церковь», но и это место у общины было отнято. В 1649 году Соборным уложением европейцам вообще запретили покупать недвижимость в столице.
Генерал Бауман купил вместе с художником Петром Инглисом новую строительную площадку в Немецкой слободе. Там был вторично основан лютеранский молитвенный дом, на месте которого в 1664 году появилась маленькая деревянная церковь. В 1667 году эту церковь снесли и на том же месте построили большую деревянную церковь, а также дом пастора и школьное здание. Освящение церкви состоялось в 1669 году. В 1670 году земельный участок, на котором находились эти три строения, перешёл в официальное владение общины по дарственной царя Алексея Михайловича.
В 1694 году в присутствии Петра Великого был заложен фундамент для строительства новой каменной церкви с колокольней, а в 1695 году её освятили во имя святых апостолов Петра и Павла. Эта «Новая церковь» трижды горела (в 1711, 1737 и 1748 году), но её всегда восстанавливали. Однако после сильнейшего пожара 1812 года, когда была сгорела большая часть Москвы, восстановление не удалось. Община во главе с пастором церкви Фридрихом Гёрингом нашла временное убежище в построенном молитвенном доме, который был освящен 13 декабря 1814 года
В 1817 году община выкупила усадьбу Лопухиных близ улицы Покровки в Космодамианском переулке (с 1922 года — Старосадский переулок). 15 июня 1818 года в присутствии короля Пруссии Фридриха Вильгельма III была заложена церковь свв. Петра и Павла. На деньги короля Пруссии, а также императора Александра I, предоставившего ссуду в размере 40 000 рублей, из которых общине нужно было погасить только 33 000 рублей, началась перестройка купленного дома под церковь, возведения купола и креста. 18 (30) августа 1819 года эта новая постройка была освящена. Петропавловский приход стал крупнейшим среди протестантских приходов Москвы. В числе общины было немало богатых промышленников, финансистов, представителей дворянского рода. В феврале 1837 года в церкви впервые зазвучал орган, а 4 мая 1843 года в церкви состоялся органный концерт Ференца Листа.
Когда в середине XIX века число прихожан превысило 6 тысяч, было принято решение о реконструкции храма по плану архитектора А. А. Мейнгарда в неоготическом стиле, которое завершилось в январе 1862 года. В 1863 году на башню был поднят колокол, подаренный кайзером Вильгельмом I. В этой церкви в 1896 году дал органный концерт органист церкви Сен-Сюльпис, профессор Парижской консерватории Шарль-Мари Видор[2].
К концу XIX века община насчитывала 17 тысяч человек (14 тысяч немцев, 2 тысячи латышей, 600 эстонцев, 150 финнов и шведов). Богослужения совершались не только на немецком, но также на латышском и эстонском языках. В связи с увеличением численности прихожан встал вопрос о перестройке церкви с целью её расширения. В 1898 году последовало решение о строительстве церкви, рассчитанной на 1700 мест, которое в 1903—1905 годах было выполнено по проекту Уильяма Валькота архитектором В. А. Коссовым. После отказа В. А. Коссова, вызванного конфликтом со строителями, игнорировавшими заявление автора проекта о прогибе в своде здания, строительством церкви руководил инженер А. Ф. Лолейт
В мае 1915 года по Москве прокатилась волна антинемецких погромов, которые нанесли собору материальный ущерб. В связи c декретом «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» Совета народных комиссаров РСФСР от 23 января 1918 года, всё имущество было национализировано, несмотря на то, что прихожанами церкви были в основном подданные Германии и других иностранных государств, а церковная утварь большей частью была приобретена на добровольные пожертвования и иностранные средства. Кроме того, прекратили своё существование учебные заведения при церкви. Моссовет потребовал от прихода св. Петра и Павла сдать в трёхдневный срок в банк все ценные бумаги и наличные деньги, а летом 1918 года все члены церковного совета были оштрафованы на 100 рублей каждый за отказ признать имущество церкви государственной собственностью, что трактовалось как «неисполнение распоряжений юридического отдела Моссовета». Дальнейшее пользование зданием собора было по заключённому договору.
В 1924 году, после переноса столицы России из Петрограда в Москву, лютеранская церковь святых Петра и Павла получила статус кафедрального собора, главного лютеранского собора в СССР. В Москву был перенесен церковный центр — резиденция епископа и Высший церковный совет. В первые годы советской власти из богатейшего собора свв. Петра и Павла были изъяты ценности, уменьшалось количество прихожан.
Несмотря на протесты членов общины, в 1928 году была закрыта и разрушена лютеранская церковь св. Михаила в Немецкой слободе, от которой сохранились алтарная Библия 1665 года, алтарь в стиле барокко 1764 года, орган «Вильгельм Зауэр»1898 года, а также крест епископа Майера — все эти реликвии в настоящее время находятся в Петропавловском соборе. В ноябре 1936 года пастор Александр Штрек вместе с членами церковного совета были арестованы и расстреляны, а службы прекращены. На этом существование общины прекратилось. 17 июля 1938 года Моссовет и Мособлисполком объединённым постановлением за № 20 на основании того, что «церковь бездействует и разрушается[6], передали здание Красногвардейскому райсовету под кинотеатр. Спустя три месяца райсовету было выделены средства на работы по переоборудованию церкви под кинотеатр, который тресту Москино было поручено открыть к очередной годовщине Октябрьской революции. Открытие кинотеатра, которое состоялось в мае 1939 года, подверглось осуждению в немецком журнале «Христианский мир». Затем собор передали студии «Диафильм», которая произвела перепланировку здания: основной объем был разделён на несколько этажей, а интерьер собора — полностью уничтожен. Перед VI Всемирным фестивалем молодёжи и студентов в 1957 году был разобран шпиль собора. Юридически Евангелическо-лютеранская церковь в России никогда не закрывалась, но вследствие репрессий фактически прекратила существование к концу 1938 года. Спустя 50 лет, в 1988 году церковь вновь конституировалась во главе с епископом Харальдом Калныньшем. В 1990—1991 годах новая страница открылась также в жизни общины свв. Петра и Павла. В мае 1991 года инициативная группа подала документы на регистрацию в Управление юстиции Моссовета, а уже 7 июня того же года община получила свидетельство о регистрации.
Студия «Диафильм», которая на тот момент распоряжалась всем комплексом зданий, была готова выделить небольшое помещение для совершения богослужений. 4 сентября 1991 года епископ Калныньш и пастор Штефан Редер совершили первое богослужение в просмотровом зале студии, находившемся на месте нынешних органных хоров. С этого времени богослужения совершались каждое воскресенье, а в 1992 году в общине появился первый постоянный пастор. В июле 1992 года постановлением Правительства Москвы лютеранам было передано в пользование здание собора, затем, в несколько этапов, ещё несколько зданий комплекса. Однако, возникли проблемы с отселением «Диафильма», которые удалось разрешить только к середине 1997 года. В том же году начались восстановительные работы в алтарной части собора, где был оборудован церковный зал на 200 мест, освящённый в первое воскресенье октября 1998 года. В этом зале богослужения проходили вплоть до лета 2004 года. До 2004 года были проведены предреставрационные работы по демонтажу оставшихся после «Диафильма» коммуникаций. При поддержке города была смонтирована новая электроподстанция, заменены утеплительный слой сводов и кровля, а на основании старых фотографий восстановлен западный фасад с главным входом и неоготическое окно-роза.
В 2004 году, когда собор нашёл спонсоров среди частных лиц и организаций, появилась возможность приступить к масштабным работам по восстановлению исторического облика собора с учётом современных технических требований. На период проведения работ община вернулась в здание капеллы.
В 2004—2008 годах зал был освобождён от лишних перекрытий и перегородок, отреставрированы свод, стены и сильно повреждённые колонны. Восстановлена галерея, опоясывающая зал с трёх сторон, изготовлены новые и отреставрированы старые двери, установлены новые дубовые скамьи. Осуществлён монтаж отреставрированного органа, мраморного пола и витражей в окнах апсиды. Кроме того, были проведены работы по восстановлению и гидроизоляции подвалов, монтажу систем электроснабжения, отопления и вентиляции. Изменения претерпела и окружающая собор территория: во дворе были сняты многолетние наслоения асфальта, вследствие чего его уровень опустился почти до уровня 1905 года.
Алтарь собора (современный вид)
18 декабря 2005 года, в день столетия со дня первого освящения, совершено повторное освящение престола. 30 ноября 2008 года, в 1-е воскресенье Адвента, во время торжественного богослужения состоялось освящение собора. В январе 2010 года был полностью восстановлен шпиль, высота собора со шпилем составила 62 метра.
В июле 2011 года студенты Рижской художественной школы установили в соборе созданные из ценных пород дуба, липы и сосны, новый неоготический алтарь с резными стрельчатыми арками и шпилями, подвесную кафедру с балдахином, новую купель, подставку для пасхальной свечи, а также балюстраду, отделяющую алтарную часть от центрального нефа, тем самым преобразив алтарное пространство собора.
25 октября 2017 года в присутствии президента ФРГ Франка-Вальтера Штайнмайера в соборе состоялась символическая церемония передачи храма в собственность Евангелическо-Лютеранской церкви России.
«У Гааза нет отказа»
Фёдор (Иванович) Петро́вич Га́аз — московский врач немецкого происхождения, филантроп, известный под именем «святой доктор». Член Московского тюремного комитета и главный врач московских тюрем.
В 1806 г. приехал в Россию в качестве домашнего врача семейства Репниных-Волконских. В 1809 и 1810 годах совершил путешествия по Кавказу для изучения минеральных источников (ныне Кавказские Минеральные Воды). Исследовал источники в Кисловодске, открыл источники Железноводска, первым сообщил об источниках в Ессентуках (хотя и не придал им важного значения). Во время Отечественной войны 1812 года работал в качестве хирурга в Русской армии.
С 1813 года, после кратковременной поездки на родину, жил и работал в Москве. Фактически посвятил свою жизнь облегчению участи заключённых и ссыльных. Он боролся за улучшение жизни узников: добился, чтобы от кандалов освобождали стариков и больных; упразднения в Москве железного прута, к которому приковывали по 12 ссыльных, следовавших в Сибирь; отмены бритья половины головы у женщин. По его инициативе были открыты тюремная больница и школа для детей арестантов. Постоянно принимал и снабжал лекарствами бедных больных. Боролся за отмену права помещиков ссылать крепостных. На благотворительность ушли все его сбережения, любой мог попросить у Гааза помощи, после чего по Москве пошла поговорка «У Гааза нет отказа».
За свою благотворительную деятельность был представлен московским губернатором Д. С. Ланским к ордену Святого Владимира 4-й степени; этот знак отличия Гааз очень ценил и неизменно носил его до смерти на своём поношенном, но всегда опрятном фраке.
Бюст доктора Гааза работы Н. А. Андреева установлен в 1909 году в Малом Казённом переулке во дворе бывшей «Полицейской больницы» по инициативе главврача С. В. Пучкова. На памятнике — девиз доктора Гааза, позаимстованный у апостола Павла: «Спешите делать добро», так же имя Гааза носит частная московская немецкая школа в районе Тропарёво-Никулино.
Похоронен на Введенском кладбище в Москве; в последний путь его провожала 20-тысячная толпа
В 2011 году в архиепархии Кёльна начался канонический процесс причисления Фёдора Гааза к лику блаженных. В декабре 2015 года в соборе Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии был объявлен эдикт архиепископа Паоло Пецци о намерении открыть епархиальное исследование о героических добродетелях и святости Фёдора Гааза. А 9 января 2016 года во время торжественной Мессы в Кафедральном соборе в Москве была открыта епархиальная стадия процесса канонизации Слуги Божия Фридриха Йозефа (Фёдора Петровича) Гааза, называемого «святым доктором Москвы».
В романе Ф. М. Достоевского «Идиот» один из персонажей рассказывает другому о Гаазе (не называя его по имени):
В Москве жил один старик, один «генерал», то есть действительный статский советник, с немецким именем; он всю свою жизнь таскался по острогам и по преступникам; каждая пересыльная партия в Сибирь знала заранее, что на Воробьевых горах ее посетит «старичок генерал». Он делал свое дело в высшей степени серьезно и набожно; он являлся, проходил по рядам ссыльных, которые окружали его, останавливался пред каждым, каждого расспрашивал о его нуждах, наставлений не читал почти никогда никому, звал их всех «голубчиками». Он давал деньги, присылал необходимые вещи — портянки, подвертки, холста, приносил иногда душеспасительные книжки и оделял ими каждого грамотного, с полным убеждением, что они будут их дорогой читать и что грамотный прочтет неграмотному. Про преступление он редко расспрашивал, разве выслушивал, если преступник сам начинал говорить. Все преступники у него были на равной ноге, различия не было. Он говорил с ними как с братьями, но они сами стали считать его под конец за отца. Если замечал какую-нибудь ссыльную женщину с ребенком на руках, он подходил, ласкал ребенка, пощелкивал ему пальцами, чтобы тот засмеялся. Так поступал он множество лет, до самой смерти; дошло до того, что его знали по всей России и по всей Сибири, то есть все преступники. Мне рассказывал один бывший в Сибири, что он сам был свидетелем, как самые закоренелые преступники вспоминали про генерала, а между тем, посещая партии, генерал редко мог раздать более двадцати копеек на брата.
Евангелическая больница — Институт мозга.
Евангелическая больница — историческое здание в Москве, выявленный объект культурного наследия, построенное на средства московских немецких лютеранских общин и меценатов, для амбулаторного и стационарного лечения людей вне зависимости от национальности и вероисповедания. Бедных из евангелических приходов в этой больнице лечили и снабжали лекарствами бесплатно. Медицинский персонал состоял преимущественно из немцев.
После революции 1917 года в здании располагался Институт гигиены труда и профзаболеваний, а с 1953 года и по настоящее время здание занимает Институт мозга Российской академии медицинских наук.
В структуре института — Музей эволюции мозга. Институт основан по ходатайству В. М. Бехтерева в 1928 для систематического изучения архитектоники человеческого мозга, а также как Музей мозга, или же, по выражению Бехтерева, «Пантеон», сфера научных интересов учреждения включала поиск особенностей, объяснивших бы «необыкновенную гениальность вождя мирового пролетариата». Исследованием мозга Ленина в Институте руководил известный немецкий анатом и нейролог Оскар Фогт. Деятельность института в советское время была засекречена, по слухам и легендам там велись опыты и работы направленные на поиск пути создания сверхчеловека и универсального солдата.
С 2006 года здание Лютеранской больницы практически не охранялось, поэтому часть лабораторного оборудования и материалов была разграблена.
Кусок Берлинской стены — памятник Свободе.
Один из необычных парных монументов — Памятник Свободе — воздвигнут в начале 1990-х одновременно в столицах России и Германии.
В Москве, возле общественного центра имени Андрея Сахарова и в центре Берлина, скульпторами А. Григорьевым и Д. Митлянским — установлены два фрагмента разрушенной Берлинской стены, которые словно прорывают летящие бабочки, символизируя идею свободы. К сожалению, одного из них, Алексея Григорьева, больше нет. Как рассказал Deutsche Welle его коллега, именно он был главным автором идеи монументальной композиции. Но настоящим «отцом» памятника может считаться доктор Райнер Хильдебрант (Rainer Hildebrandt), тоже ныне покойный. место расположения фрагмента Берлинской стены в Москве — не самое посещаемое. Памятник стоит вдали от туристических маршрутов, и случайные прохожие на берег Яузы рядом с Садовым кольцом заходят нечасто. Правда, если бы символический фрагмент стены устанавливали сегодня, то событие не имело бы такого резонанса, как тогда, считает Людмила Веселовская.
В середине 90-ых мы говорили о свободе и демократии, и на открытие памятка собралась такая толпа, что негде было встать! Сейчас вряд ли интерес к этому событию был бы столь велик, — говорит замдиректора Музея Сахарова.
Берлинская стена существовала с 13 августа 1961 до осени 1989 года и имела протяжённость 155 км, в том числе в черте Берлина 43,1 км. После разрушения стены её фрагменты быстро превратились в объекты торговли. Многие фрагменты стены оказались в США (например, в офисе корпорации Microsoft, штаб-квартире ЦРУ, у музея Рональда Рейгана) и в других странах мира.
Усадьба «Лефортово».
Говорят, что именно здесь Пётр I впервые встретил одного из своих сподвижников и будущего закадычного друга — Франца Лефорта.
Раньше на месте Лефортово стояла слобода с иноземцами, поселившимися здесь после Ливонской войны. Эту слободу на берегу Яузы разграбили поляки во время царствования Лжедмитрия II. Постепенно именно здесь сложилось что-то вроде «посольского» предместья Москвы.
В 1696—1697 годах началось строительство усадьбы, в которой по замыслу Петра I планировалось проводить торжественные приёмы. Официально дом возводился для друга императора генерала Франца Лефорта в качестве награды за взятие Азова. Поэтому в здании предполагалось обустроить как жилую часть, так и просторные парадные залы. Место для имения выбрали перед невысоким обрывом у правого берега Яузы, на нижней площадке обустроили пруд и сад. Все строительные работы осуществлялись за счёт императора. После смерти Франца Лефорта его вдове предоставили в распоряжение прежнюю усадьбу, находившуюся в южной части Немецкой слободы. Новопостроенный дом князя перешёл в ведомство Посольского приказа и использовался для приёма иностранных посланников и проведения торжественных мероприятий. В этот период начались первые выходы женщин «в свет», ставшие обязательной частью петровских ассамблей. В 1702-м в стенах имения проходила свадьба царского шута Феофилакта Шанского. В этом же году в главном зале строения обустроили потешный театр, пока для труппы возводилось собственное здание. По мнению историка Ивана Голикова, в усадьбе также проводили военные советы.
В декабре 1706 года сгорела усадьба графа Александра Меншикова в Семёновской слободе. Историк Григорий Васильевич Есипов указывает, что после этого Пётр I пожаловал ему бывший дом Лефорта и две тысячи рублей на реконструкцию. Тем не менее некоторые исследователи полагают, что эти два события могли быть не связаны. Из сохранившейся челобитной каменных мастеров известно, что строительство велось в 1708—1710 годах, но точные даты начала и окончания работ неизвестны. Историк Михаил Иванович Вострышев указывает, что реконструкция проходила в 1707—1708 годах
В 1727 году Меншикова обвинили в казнокрадстве и злоупотреблении властью, его лишили всех титулов, имущества и сослали в Раненбург, а затем в Берёзов. Бывший его дом на Яузе переименовали в Лефортовский дворец, по характеру расположения близ Лефортовской слободы. Перед коронацией Петра II комплекс отремонтировали, и вскоре после венчания на престол император поселился во дворце. Осенью 1728-го в стенах дома умерла сестра молодого государя княжна Наталия Алексеевна, после чего он ненадолго покинул имение, но вскоре вернулся в свою резиденцию. 19 (30) ноября 1729 года во дворце Лефорта монарх обручился с княжной Екатериной Долгоруковой, но уже в январе 1730-го скончался от оспы незадолго перед свадьбой.
Пожар 1754 года разрушил все четыре корпуса Лефортовского дворца, о чём сообщал квартирмейстер Ефим Ласунский.
В конце XVIII века архитектор Матвей Казаков спроектировал перестройку нескольких усадеб на правом берегу Яузы. По его задумке особняк Безбородко, Лефортовский и Марлинский дворцы должны были объединить переходами. При этом во внутреннем дворе Лефортовского дворца планировалось возвести полукруглый деревянный забор с проездом к воротам, чтобы скрыть хозяйственные корпуса. Вместо деревянной ограды в центре площади построили два одноэтажных здания, в которых расположились кухни и другие службы. Под руководством Казакова в главном корпусе по бокам среднего объёма возвели две лестницы и изменили планировку нескольких комнат, барочный декор фасадов заменили ампирным. Во время коронационных торжеств Павла I в Лефортовском дворце поселились придворные.
В январе 1804 года пустующий комплекс занял архив Военной конторы. Во время Отечественной войны 1812-го строения переоборудовали под госпиталь. На планах, показывающих разрушения Москвы после пожара, Лефортовский дворец изображён сильно повреждённым. В 1826-м строение перешло в распоряжение Московского военного госпиталя, в этот период ветхое здание населяли служащие подвижных инвалидных войск, обслуживавшие больницу. Через девять лет здание передали в военное ведомство, и в 1840—1850 годах в дворцовых палатах проходили ремонт, перепланировка и надстройка третьим этажом. К 1865-му в них разместилось отделение архива Инспекторского департамента Военного министерства, на его базе организовали Московский Общий архив Главного штаба, получивший также название Лефортовский. В дальнейшем комплекс служил военным и гражданским нуждам, в разное время в нём существовали кадетские корпуса, офицерские и чиновничьи квартиры, военное училище, подразделение латышских стрелков, окружное инженерное управление.
К 1925 году во дворце располагались крупнейшие дореволюционные военные архивы: Лефортовский, Военно-учёный, Московский военно-окружной и Архив документов Первой мировой войны. На их основе был создан Центральный военно-исторический архив СССР. При этом часть корпусов продолжали использовать под жилые помещения, в частности в них проживали семьи работников организации. Среди известных обитателей — кинорежиссёр Сергей Васильев и актёр Лев Дуров. В 1932 году на базе комплекса также начал действовать Российский государственный архив фонодокументов. В этот период проходила перепланировка дворца, однако из-за нехватки средств партийные комиссии сообщали о ветхом состоянии объекта.
В 1995 году Российский государственный военно-исторический архив, расположенный в Лефортовском дворце, признали особо ценным объектом культурного наследия. С 2000 года работники архива проводили планомерные работы для улучшения условий хранения: установили современную пожарную сигнализацию и обновили инженерные системы. В 2014-м на территории комплекса проходила масштабная реставрация. Рабочие открыли и восстановили старые элементы фасадов — световые окна и консоли. По состоянию на 2017 год, часть помещений занимали служащие при 1-й Московской военной гимназии.
Дангауэровка.
Данга́уэровка (также Данга́уэровская слобода́) — микрорайон в Москве на территории Лефортово, образованный как рабочий посёлок («соцгородок») в 1928—1932 годах по проекту архитекторов Михаила Мотылёва, В. Вегнера, Бориса Блохина, Евгения Шервинского, Николая Молокова, Ивана Звездина, Даниила Фридмана.
Даунгауэровская слобода возникла в 1869 году, когда немецкие коммерсанты Генрих Карл (Андрей Карлович) Дангауэр и Христиан Вильгельм (Василий Васильевич) Кайзер выкупили здесь землю для размещения мощностей котельно-литейного «Товарищества Дангауэра и Кайзера». После революции 1917 года завод был переименован в «Котлоаппарат», а с 1931-го носит название «Компрессор». В этот период слобода включала в себя около 20 рабочих поселков, а вся местность получила название Дангауэровская слободка, или просто Дангауэровка. В XIX веке Дангауэровка представляла собой неблагоустроенную окраину Москвы с простыми строениями без водопровода, мостовых и освещения. Слева от Дангауэровской слободы проходил Владимирский тракт — кандальная Владимирка, по которому ссыльных вели на каторгу из Москвы в Сибирь. Сейчас на его основе выстроена федеральная трасса М-7, а часть Владимировского тракта в пределах Дангауэровки в 1919 году по инициативе Анатолия Луначарского переименована в шоссе Энтузиастов.
Здесь, в пыли и унынии, кончался город. Кривая, угрюмая улица лениво всползала на бугор и упиралась в шлагбаум. Полосатое бревно со скрипом ворочалось на ржавом шкворне, пропуская телеги. Дальше, теряясь в Измайловском лесу, простиралась кандальная Владимирка, арестантский тракт из Москвы в Сибирь.
У Горбатого моста, слева от Дангауэровской слободы, ссыльные прощались с жёнами. По обе стороны дороги стояли заплаканные женщины с узелками в руках. Конвойные гнали партию дальше, и, оглядываясь в последний раз, арестанты видели тоскливое, гнетущее сердце убожество Дангауэровской слободы, её сгорбленные хибарки, кособокие заборы, непросыхающие лужи и босоногих зачумленных ребят, высыпавших на дорогу. Это прощальное видение города оставалось в душе горьким воспоминанием. Казалось, заодно с жёнами неутешно горюет каждая улочка московской рабочей окраины, провожая на каторгу своих сынов. Город недружелюбно поглядывал на окраину, отгородившись от рабочей слободы Старообрядческими, Бобылевскими, Вдовьими переулками, выставив, как заслон, купола церквей и непролазную грязь немощёных тротуаров. Город тяготился своей ненадёжной окраиной. Но обойтись без неё нельзя было. В цехах Гужона и Дангауэра надо же было кому-нибудь гнуть спину. И как бы вымещая свою злобу, свою ненависть к рабочей окраине, купецко-дворянский город оставил её без уличного освещения, без воды, без мостовых — в грязи и мраке.
Дангауэровцы не заставили себя ждать в 1917 году, когда завязался бой с юнкерами и полицейскими у Рогожской заставы и на Яузском мосту. Многие дангауэровцы ушли воевать с белыми, многие переехали потом в освободившиеся от «хозяев» города квартиры Садового и Бульварного кольца. Но куда больше обитателей Дангауэровки, не покидая своей слободы, зажили в просторных, благоустроенных квартирах многоэтажных домов, поднявшихся на месте слободских избушек. — А. Логинов и П. Лопатин «Москва на стройке»
Рабочие Даунгауэровки жили в обычных для того времени деревянных бараках, но такой жилой фонд быстро ветшал. В 20-х годах XX века стало очевидным, что вместо бараков необходимо построить современное благоустроенное жилье. В 1927—1928 годах появился проект постройки на месте старой Дангауэровки нового, показательного рабочего посёлка, так называемого «соцгородка». Центральной улицей обновлённого района выбрали Первую Синичкину, позднее переименованную в Авиамоторную. Одним из первых домов, появившихся на ней, был П-образный пятиэтажный дом № 49. Примерно в это же время в Дангауэровке был построен дом № 28 на шоссе Энтузиастов. Здание клуба «Пролетарий», позже получившего титул дома культуры завода «Компрессор», было построено в 1927—1929 годах. Из запланированных четырёх П-образных домов по проекту 1927—1928 годов было построено только два. В 1929 году были построены два здания, спроектированные как жилые дома: № 28 по Авиамоторной улице и № 2 по 3-й Кабельной. Это были два одинаковых тринадцатиподъездных дома из пяти секций, высотой в пять-семь этажей S-образной формы. В 1931 году, когда была реализована лишь незначительная часть запроектированной Дангауэровки, появился проект создания рядом с посёлком огромного Электрогородка — промышленной зоны, где должны были расположиться предприятия, связанные с энергетикой. По новому проекту территория этого городка занимала большую часть территории, изначально выделенной под рабочий посёлок. Прямоугольные корпуса предполагалось построить параллельно Авиамоторной улице, но уже при сооружении трёх из них от строительства Электрогородка отказались. Позже территория между Авиамоторной улицей и Малым кольцом Московской железной дороги была застроена промышленными предприятиями вместо жилых домов, проектируемых трестом Мотылёва в 1927—1928 годах. Оставшееся пространство уплотнили в конце 1930-х пятиэтажными кирпичными домами по типовым проектам, которые в народе называли «сталинками». В 1950—1970-х годах застройка посёлка велась панельно-сборными домами, что нарушило целостность первоначального ансамбля, решённого в конструктивистском стиле. Жилые здания посёлка строились параллельно друг другу по принципу «строчной застройки», в соответствии с которым торцевая часть домов была обращена к главной улице, а фасады расположены друг напротив друга. Подобная система была широко распространена при застройке в стиле конструктивизма 1930-х годов. Строчная застройка имеет ряд гигиенических преимуществ по сравнению с застройкой закрытыми глухими дворами: обладает хорошей проветриваемостью и оптимальным инсоляционным режимом. Эти здания, построенные в общем стиле из качественного кирпича и оштукатуренные, отличаются друг от друга окнами, балконами, крышами и другими элементами. Дома имеют пять или семь этажей, у многих в более поздние годы снаружи были пристроены лифты. Квартиры преимущественно были трёх- или четырёхкомнатными с общей кухней и туалетом, ванные комнаты отсутствовали. Чаще всего эти квартиры были коммунальными, в которых одновременно проживали от трёх до шести семей.
Дом 20Г по шоссе Энтузиастов был снесён в 2000-е годы, последним из четырёх корпусов 20-го дома. Вместе с корпусами А, Б и В он составлял единый ансамбль 1929 года постройки — «квартал строчной застройки», выходящий торцами на шоссе Энтузиастов. На этом месте разместили спортивную площадку.
Проходная арка в доме 22/12 по Авиамоторной улице высотой в два этажа и шириной более 10 метров была значительно сужена, для того чтобы создать дополнительные помещения под аренду.
Киот на фасаде здания 22/12 по Авиамоторной улице магазином «Дикси» превращён в вытяжку (2017 г.)
Та же судьба постигла арку в доме 10 по 2-й Кабельной улице.
Экспертная оценка Мосгорнаследия подтвердила ценность рабочего посёлка, он не будет подвержен реновации 2017 года, микрорайон сохранят наряду с сорока другими, что крайне сомнительно, глядя на отношение мэрии к памятникам архитектуры и растущие аппетиты застройщиков.
Все места на карте
0 комментариев